• Об учреждении. Библиотеки города 
• Документы
• Структура ЦГБ
• Услуги
• Электронные ресурсы
• Правовая информация
• Краеведение
• Видеотрансляции мероприятий
• Рекомендуем к прочтению
• Библиотеатр
• Обратная связь
• Карта сайта
• Другие разделы

       
       Первый том из двенадцати описывает начало истории еще не государства Российского, а народов, обитавших на территории России. Заканчивается он описанием времени правления князя Владимира, крещения Руси.
       Подобно всем предшествующим русским историкам, первую главу своей «Истории государства Российского» Карамзин посвятил рассказу о судьбе народов, населявших нынешнюю русскую государственную область до основания Русского государства.
       В первой главе «О народах, издревле обитавших в России» описан древнейший период русской истории. Согласно сообщениям греческих и римских писателей, говорит он, «великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в умеренных ее климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества погруженными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими собственными историческими памятниками».
       Упомянув о скифах, готах, венедах и гуннах, Карамзин приводит летописные известия о расселении восточных славян и делает вывод об их происхождении: «Ежели славяне и венеды составляли один народ, то предки наши были известны и грекам, и римлянам, обитая на юг от моря Балтийского».
       «На театр истории выходят славяне», - пишет Карамзин. Происхождение названия этого народа он считает возможным произвести к слову «слава», ибо народ это был воинственный и храбрый. В VI веке славяне занимают большую территорию Европы.
Сказав о расселении славян по Европе, от Балтийского моря до Адриатического, от Эльбы до Мореи и Азии, Карамзин переходит к расселению племен славянских в нынешней России.
       Вторая глава. О славянах и других народах. В главе 2 тома 1 Н. М. Карамзин обращается к преданиям древнейшего летописца Нестора. «По собственному Несторову сказанию, славяне жили в России уже в первом столетии и гораздо прежде, нежели Болгары утвердились в Мизии».
        Карамзин оставляет вопрос «Откуда и когда Славяне пришли в Россию?» без утвердительного ответа (вследствие отсутствия исторических документов) и обращается к описанию жизни народа, населяющего территорию современной России до образования Государства. Многие славяне назвались тогда ПОЛЯНАМИ, а многие ДРЕВЛЯНАМИ от полей и лесов, которые они населяли. К тому же времени Летописец относит и начало Киева. «Кроме народов Славянских, по сказанию Нестора, жили тогда в России и многие иноплеменные» - пишет Карамзин.
        Отрицая подчинение финских и латышских племен славянским во времена дорюриковские, Карамзин указывает причину, почему славяне в эти времена не могли быть завоевателями; это потому, что они жили особенно, по коленам (или семействами). Поколенный быт и междоусобие не только препятствовали славянам российским быть завоевателями, но предавали их в жертву врагам внешним - аварам, казарам и, наконец, варягам.
        Здесь автор останавливается на вопросе: «Кого Нестор именует варягами?» При решении этого вопроса Карамзин должен был выбирать между разными мнениями, явившимися уже в XVIII столетии; он выбрал мнение о происхождении скандинавском, в пользу которого говорили и ясные свидетельства источников, и авторитеты писателей позднейших.
        Карамзин признает «норманнскую теорию» и считает, что Рюрик «основал монархию Российскую».
        Содержание третьей главы составляет физический и нравственный характер древних славян. Глава начинается определением причин разности народов, и, главная причина указывается в разности климатов. «Климат умеренный, не жаркий, даже холодный, способствует долголетию, как замечают медики, благоприятствует и крепости состава и действию сил телесных. Обитатель южного пояса, томимый зноем, отдыхает более, нежели трудится, - слабеет в неге и в праздности. Но житель полунощных земель любит движение, согревая им кровь свою; любит деятельность; привыкает сносить частые перемены воздуха и терпением укрепляется».
        Славяне были бодры, сильны, неутомимы благодаря умеренному и даже холодному климату обитаемых ими стран. «Чрезвычайная отважность славян была столь известна. Византийские историки пишут, что славяне сверх их обыкновенной храбрости имели особенное искусство биться в ущельях, скрываться в траве, изумлять неприятелей мгновенным нападением и брать их в плен».
        Как мы видим, нравственные качества славянского племени представлены преимущественно со светлой стороны. А вот что писали греческие источники о внешности славян: «Славяне мало пеклись о своей наружности: в грязи, в пыли, без всякой опрятности в одежде являлись во многочисленном собрании людей. Греки, осуждая сию нечистоту, хвалят их стройность, высокий рост и мужественную приятность лица. Загорая от жарких лучей солнца, они казались смуглыми и все без исключения были русые, подобно другим коренным Европейцам».
        Особо Карамзин отмечает такое качество древних славян, как гостеприимство: «Столь же единогласно хвалят летописи общее гостеприимство Славян, редкое в других землях и доныне весьма обыкновенное во всех Славянских: так следы древних обычаев сохраняются в течение многих веков, и самое отдаленное потомство наследует нравы своих предков. Всякий путешественник был для них как бы священным: встречали его с ласкою, угощали с радостию, провожали с благословением и сдавали друг другу на руки. Хозяин ответствовал народу за безопасность чужеземца, и кто не умел сберечь гостя от беды или неприятности, тому мстили соседи за сие оскорбление как за собственное!».
        В четвертой главе, которая называется «Рюрик, Синеус и Трувор», Н. М. Карамзин рассказывает о призвании варягов. «Начало российской истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай. Славяне добровольно уничтожают свое древнее правление и требуют государей от варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных или хитрость честолюбивых вводили самовластие (ибо народы хотели законов, но боялись неволи): в России оно утвердилось с общего согласия граждан: так повествует наш летописец - и рассеянные племена славянские основали государство».
        Карамзин думает, что, видимо, варяги, овладевшие землями славян, правили ими без угнетения, дань брали легкую и правили по справедливости. Иначе объяснить призвание варягов он не может.
        Славянские бояре, чтобы взять власть в свои руки, обольстили народ и выгнали завоевателей. Но наступили междоусобица и вражда. Тогда славяне и вспомнили о спокойном и выгодном норманнском правлении и вновь призвали их: «Нужда в благоустройстве и тишине велела забыть народную гордость, и славяне, убежденные - так говорит предание – советом новогородского старейшины Гостомысла, потребовали властителей от варягов. Древняя летопись не упоминает о сем благоразумном советнике, но ежели предание истинно, то Гостомысл достоин бессмертия и славы в нашей истории».
Нестор пишет, что славяне новогородские, кривичи, весь и чудь отправили посольство за море, к варягам руси, сказать им: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: идите княжить и владеть нами». Слова простые, краткие и сильные! Братья, именем Рюрик, Синеус и Трувор, знаменитые или родом или делами, согласились принять власть над людьми, которые, умев сражаться за вольность, не умели ею пользоваться.
        Итак, старший Рюрик утвердился в Новгороде, Синеус в Белоозере, Трувор в Изборске. Братья Рюрика вскоре умерли, а он стал основателем династии, «присоединив области их к своему княжеству, основал монархию Российскую. Уже пределы ее достигали на Восток до нынешней Ярославской и Нижегородской губернии, а на Юг до Западной Двины; уже Меря, Мурома и Полочане зависели от Рюрика».
        По мнению Карамзина, варяги, будучи образованнее славян и финнов, правили последними без угнетения и насилия.
        Пятая глава посвящена княжению Олега-правителя (в некоторых летописях он упоминается как родственник Рюрика). Получив власть над новгородскими землями после смерти Рюрика, как регент его малолетнего сына Игоря, Олег задумал захватить водный путь в Грецию, а для этого приходилось завоевывать всех славян, живших по Днепру.
        Князь Олег предпринял поход на Киев. В Киеве в то время правили Аскольд и Дир, которые не принадлежали к княжескому роду. Олег хитростью выманил их из города, и приказал убить. Киевляне сдались без боя, Олег стал князем Киевским, а Киев провозглашен «матерью русских городов».
        Внутренняя политика князя Олега, как и других древнерусских князей, была сведена к сбору подати с покоренных племен. Дань была едина на всей территории Руси.
В 907 г. князь Олег совершил очень удачный поход на Византию. Греки, испугавшись огромного войска, предложили киевскому князю большую дань. Приняв дань, Олег кроме того, потребовал с них разных льгот купцам. Через пять лет он скрепил мир с греками письменным договором. После этого похода все дивились уму и хитрости великого князя Олега, стали слагать легенды, будто он одарен особенными свойствами и прозвали его Вещим.
        Карамзин отмечал: «Олег не только ужасал врагов, он был еще любим своими подданными. Воины могли оплакивать в нем смелого, искусного предводителя, а народ защитника. - Присоединив к державе своей лучшие, богатейшие страны нынешней России, сей князь был истинным основателем ее величия. Древняя Русь славится не одним героем, но никто из них не мог сравняться с Олегом в завоеваниях, которые утвердили ее бытие могущественное».
        Князь Олег Вещий умер в 912 г. По преданию, он спросил у волхва о причине своей смерти, на что тот ответил: «Князь, умрешь ты от своего любимого коня». С тех пор Олег больше не садился на него. Смерть князя Олега случилась, когда он решил посмотреть кости давно умершего коня. Из черепа выползла змея и ужалила его.
        Шестая глава - княжение Игоря. С 912 г. на Руси стал княжить Игорь, сын Рюрика. После смерти великого князя Олега древляне попытались обособиться от Киева. Князь Игорь Рюрикович усмирил их и обложил еще большей данью, чем при Олеге. Внутренняя политика князя Игоря в основном была направлена на усмирение возмущений разных славянских племен. Во внешней политике он преследовал торговые выгоды и разные льготы для русских купцов в Византии.
         Закончилась жизнь князя весьма прискорбно. Князь Игорь пошел на землю древлян собирать дань, причем он и его дружина прибегали к насилию. На обратном пути в Киев, решив, что недостаточно собрали дани, они решили вернуться на повторные поборы. Такой поход князя Игоря на древлян привел его к гибели. Древляне перебили его отряд и убили самого князя. Есть известие, будто древляне, пригнув стволы двух деревьев, привязали к ним князя, отпустили их, и он был разорван на две части.
Вот что сказал Карамзин о князе Игоре: «Игорь в войне с греками не имел успехов Олега; не имел, кажется, и великих свойств его: он сохранил целость Российской Державы, устроенной Олегом; сохранил честь и выгоды ее в договорах с Империю, был язычником, но позволял новообращенным Россиянам славить торжественно Бога Христианского и вместе с Олегом оставил наследникам своим пример благоразумной терпимости».
        В начале седьмой главы говорится о деятельности княгини Ольги. После смерти князя Игоря в 945 г. управление взяла его жена княгиня Ольга, т.к. их сын Святослав был еще мал. Она была очень умна, решительна, твердого нрава. По Карамзину, Ольга, будучи одарена умом необыкновенным, могла убедиться в святости христианского учения, с которым могла познакомиться в Киеве, и пожелала креститься. Собственно, о причинах, заставивших ее отправиться в Константинополь за крещением, историограф умалчивает.
        По достижению совершеннолетия, князь Святослав Игоревич большую часть своей жизни провел в походах. Война ради выгоды и славы была смыслом его жизни, государственные дела его не интересовали. Поэтому внутреннюю политику князь Святослав возложил на плечи княгини Ольги.
        Вот что Карамзин пишет о нем: «Сей Князь, возмужав, думал единственно о подвигах великодушной храбрости, пылал ревностию отличить себя делами и возобновить славу оружия российского, столь счастливого при Олеге».
        Походы князь Святослав совершал необычайно быстро, не возил с собой никаких обозов и шатров, ел и спал, как простой воин. Дружина относилась к нему с большим уважением. Святослав очень дорожил мнением дружинников и, видимо, по этой причине отказывался креститься. Душа князя-воителя не лежала к христианству с его кротостью и милосердием. Князь воевал в Болгарии, с греками. Пока князь Святослав воевал в Болгарии, печенеги опустошали его земли и чуть не завладели Киевом. Печенеги подстерегли киевского князя, завязалась схватка, и великий князь Святослав погиб со всеми дружинниками.
        По преданию печенежский вождь Куря из черепа Святослава сделал чашу, украсил ее золотом и пил из нее на пирах.
        Восьмая глава «Великий князь Ярополк», рассказывает об усобицах между сыновьями Святослава.
        Еще при своей жизни великий князь Святослав Игоревич, не любивший заниматься государственными делами, разделил Русскую землю на уделы и раздал их своим сыновьям. Ярополк, как старший сын, получил Киев, а после смерти отца в 972 г. и звание великого князя; Олег стал княжить на древлянской земле, а Владимир - в Новгороде. Но, недолго ладили братья. Через 3 года правления Ярополка возникла угроза единству Руси с древлянской стороны.
       Как то раз на охоте князь Олег убил Люта, сына главного советника Ярополка. Разгневанный советник подбил князя пойти войной на Олега и отобрать у него волость, он советовал киевскому князю собрать русские земли под одной властью. Ярополк послушался и начал войну с древлянами, которые уже наметили курс отделения от Киева. Ярополком была взята древлянская столица Овруч. В этой схватке (977 г.) князь Олег погиб, упав с моста в ров. Князь Ярополк не хотел смерти Олега и очень горевал по нему.
       Вскоре весть о гибели Олега дошла до Новгорода. Древнерусский обычай требовал от Владимира отомстить за смерть брата. Он вместе с дядей, воеводой Добрыней отправился к варягам, чтобы собрать войско, а Ярополк в это время присоединил Новгород к своим владениям и посадил там наместника. Но Владимир скоро вернулся с ратью и снова занял свой удел, а затем двинулся на Киев. Князь Владимир вступил в переговоры, которые от имени Ярополка вел воевода Блуд. Он сговорился с Владимиром и убедил Ярополка покинуть город, сказав, что его положение в Киеве непрочно, дружина относится к нему с недоверием.
       Послушав Блуда, Ярополк покинул столицу и перебрался в город Родня, а Владимир занял Киев и осадил Родню. В Родне начался голод. И опять рядом с Ярополком оказался Блуд со своими советами. Он рекомендовал Ярополку заключить мир с Владимиром. Слуга Ярополка Варяжко предупреждал его о заговоре и советовал бежать к печенегам, чтобы собрать там войско и отвоевать престол.
       Но Ярополк по совету Блуда сдался на милость брата. По приказу Владимира два варяжских воина пронзили его мечами, когда тот шел к нему мириться. «Но Ярополк слушал только изверга Блуда и с ним отправился в Киев, где Владимир ожидал его в теремном дворце Святослава. Предатель ввел легковерного Государя своего в жилище брата, как в вертеп разбойников, и запер дверь, чтобы дружина Княжеская не могла войти за ними: там два наемника, племени Варяжского, пронзили мечами грудь Ярополкову».
       У Ярополка осталась беременная супруга, бывшая греческая монахиня, которую привез ему отец Святослав из Византийского похода. Князь Владимир взял ее себе в жены.
       В девятой главе рассказываются события княжения Владимирова.
       «Был Владимир в язычестве мстителем свирепым, гнусным, воином кровожадным и - всего ужаснее - братоубийцею».
       «Владимир с помощью злодеяния и храбрых варягов овладел государством; но скоро доказал, что он родился быть государем великим». Обе цитаты принадлежат Карамзину.
       Почему так противоречиво отзывались о князе Владимире? Ну, во-первых, к власти Владимир пришел через убийство брата. Летописец Нестор пишет об этом: «В 980 год Владимир вернулся в Новгород с варягами и сказал посадникам Ярополка: «Идите к брату моему и скажите ему: Владимир идет на тебя, готовься с ним биться»… И пошел на Ярополка… И так убит был Ярополк… Владимир же стал жить с женою брата - гречанкой, и была она беременна, и родился от нее Святополк».
       Во-вторых, он был непомерно сластолюбив. У Владимира было пять жен. Одну из них, полоцкую княжну Рогнеду, он насильно сделал своей супругой, после того как Рогнеда отказалась «выйти замуж за Владимира. Захватив Полоцк (принадлежавший ее отцу), Владимир обесчестил Рогнеду на глазах ее отца и матери, а затем убил обоих родителей. Другой женой Владимира стала вдова убитого им Ярополка, бывшая прежде монашенкой и привезенная в Киев князем Святославом, пораженным ее красотою. Кроме того, князь имел сотни наложниц. Но и наложниц ему было мало. «Ненасытен был в блуде, приводя к себе замужних жен и девиц растлевая», - так с осуждением писал о Владимире летописец.
       В-третьих, Владимир поначалу был убежденным язычником и ярым противником христианства. Вскоре после вступления на Киевский престол, он устроил на холме возле своего дворца языческий пантеон - поставил изваяния языческих богов.
       Возможно, некоторое время спустя языческий культ перестал устраивать князя, как в политическом, так и в религиозном отношении, и Владимир задумался о выборе новой веры. «Повесть временных лет» рассказывает о приезде на Русь послов от мусульман из Волжской Булгарии, западных христиан и хазарских иудеев. Последним прибывает посольство из Константинополя, которое князь выслушивает внимательнее всех. «Скажите царям так - обращается Владимир к посланникам императоров: «Я крещусь, ибо прежде испытал закон ваш, и люба мне вера ваша и богослужение, о котором поведали мне посланные нами мужи»».
       И вскоре вся Русь принимает христианство. Н.М. Карамзин так пишет об этом: «Исполнилось желание благочестивой Ольги, и Россия, где уже более ста лет мало-помалу укреплялось христианство, наконец, вся и торжественно признала святость оного».
       Вернувшись в Киев после захвата Херсонеса, крещеный Владимир принялся активно насаждать христианство. Владимир строил храмы, в том числе Десятинную церковь в Киеве, «и по другим городам стали ставить церкви». По мнению исследователей жизни и деятельности князя Владимира, принятие христианства было переворотом, обновившим Русь.
       Карамзин располагает события в порядке летописном, хронологическом. Вначале говорится о хитрости Владимира относительно варягов, о ревности к язычеству, потом о разнородных войнах, и здесь является рассказ о принятии христианства.
       «Слава его правления раздалась в трех частях мира: древние Скандинавские, Немецкие, Византийские, Арабские летописи говорят  о  нем. Кроме преданий церкви и нашего первого Летописца о делах Владимировых, память сего Великого Князя хранилась и в сказках», - такими словами завершает Карамзин 9 главу I тома.
      Десятая и последняя глава первого тома содержит в себе известие о состоянии Древней Руси от Рюрика до смерти Владимира.
       Карамзин счел за нужное остановиться на смерти Владимира, обозреть состояние новорожденного русского общества во время язычества и при первом князе христианском.  Этот обзор очень любопытен, потому что в нем, хотя кратко, указано на все важнейшие общественные отношения.
       В начале представлена огромность Русской государственной области в самый первый век ее бытия, хотя не упомянуты причины столь быстрого распространения государственной области. «В самый первый век бытия своего Россия превосходила обширностию едва ли не все тогдашние Государства Европейские. Завоевания Олеговы, Святославовы, Владимировы распространили ее владения от Новагорода и Киева к Западу до моря Бальтийского, Двины, Буга и гор Карпатских, а к Югу до порогов Днепровских и Киммерийского Воспора; к Северу и Востоку граничила она с Финляндиею и с Чудскими народами, обитателями нынешних Губерний Архангельской, Вологодской, Вятской, также с Мордвою и с Казанскими Болгарами».
       Указано значение князя в словах призывавших его племен: «Хотим князя, да владеет и правит нами по закону». Этим взглядом отличается Карамзин от всех своих предшественников, которые представляли первых князей в виде пограничных стражников. Указаны отношения дружины к князьям. Во всей главе много внимания уделяется нормандской теории.
       Относительно законодательства Карамзин считает, что варяги принесли в Россию общие гражданские законы, которые начали господствовать, вытеснив прежние славянские обычаи. «Варяги, законодатели наших предков,- говорит Карамзин,- были их наставниками и в искусстве войны. Славяне заимствовали от варягов искусство мореплавания».
       Таким образом, мы видим, что варяжская система образовалась впервые в разбираемой главе; начальный период русской истории является уж здесь варяжским, хотя еще и не назван так.
       Карамзин упоминает и о влиянии духовенства; не сомневается, что оно в первые времена решало не только церковные, но и многие гражданские дела. Далее упомянуто кратко о древнем чиноначалии, подробнее, - о торговле, деньгах, причем объясняется происхождение кожаных денег и вместе утверждается существование монет серебряных.
Заключается глава статьей о нравах, которые представляют, по словам Карамзина, смесь варварства с добродушием.
       Необходимо отметить, что характеры составляют основное содержание «Истории государства Российского». Сообщая подробности, сводя воедино мнения современников, Карамзин создал портреты крупнейших деятелей и правителей, а также описал нравы и обычаи древней Руси.

                                    Составитель: Морозова А.Г. (ЦГБ им. П.Л. Проскурина)

Список литературы:

1. Карамзин, Н.М. История государства Российского: в 12 т. / вступ. статьи А.Ф. Смирнова; примеч. А.М. Кузнецова;  худож. И. Цыганков.
Т. I-III. – Тула: Приок. кн. изд-во, 1990. -556 с.- (Отчий край)
2. Ключевский, В.О. Н.М. Карамзин // Ключевский, В.О. Исторические портреты.- М.,1991.
3. Осетров, Е. Три жизни Карамзина. - М.: Современник, 1985.
4. Шмидт, С.О. Н.М. Карамзин и его «История государства Российского» // Карамзин, Н.М. Об истории государства Российского / сост. А.И. Уткин. - М.: Просвещение, 1990. - С. 324-364.
5. Эйдельман,  Н. Последний летописец. - М.: Книга, 1983.